Счастливые дни в аду - enahma []

– Квайетус, ты должен… Нет… не делай… Почему ты не можешь понять? Подожди… Я не могу сделать этого! Нет. Отец, отец, убей меня! Убей меня, убей… Нет, не его, не Квайетуса, пожалуйста, не его, Квайетус, нет! НЕЕЕТ! – последнее слово было громким и полным отчаяния. Гарри вздрогнул и подполз поближе к Снейпу. То, что он увидел, заставило его разинуть рот от шока. Слезы текли по лицу Снейпа, тихие рыдания сотрясали его тело. Гарри почувствовал сильное желание сделать что-нибудь, как-нибудь успокоить его, но он стеснялся… Он осторожно коснулся лица мужчины и бережными движениями вытер слезы, гладя его щеки и бормоча какие-то успокаивающие слова.

Мужчина медленно расслабился. Гарри увидел, что на его лице появилась слабая улыбка.

– Квайетус? – тепло спросил он, его глаза все еще были закрыты. Это был такой незнакомый тон для бессердечного мерзавца, подумал Гарри.

– Нет, профессор, – ответил он спокойно, и медленно отнял руку. – Только я, Гарри. Гарри Поттер.

Снейп издал долгий вздох, и улыбка исчезла. Гарри увидел, как его челюсти сжались. Через некоторое время профессор открыл глаза.

– Доброе утро, мистер Поттер, – сказал он обычным холодным тоном. В действительности он был просто смущен, чувствуя следы слез в глазах и на лице. Он плакал перед Поттером. Ситуация была более чем смущающая.

– Доброе утро, сэр, – вежливо ответил мальчик, но в его ответе прозвучало что-то похожее на разочарование.

На краткий миг Снейп почувствовал нарастающий гнев. Но воспоминание о доброй заботе прогнало гнев. Мальчик действительно коснулся его? Его, грязного, сального, противного мерзавца? Это было совершенно невообразимо. Всего несколько людей когда-либо проявляли к нему доброту или добровольно прикасались. А теперь мальчик… Почему?

Он попытался сесть, но, когда потерпел неудачу, приподнялся на локтях.

– Почему, могу я спросить, Вы прикасались ко мне, Поттер? – нервно рявкнул он.

– У Вас был кошмар, и вы плакали, – с легкостью ответил мальчик. – И… я хотел как-нибудь…

– Как-нибудь что? – голос был резким и агрессивным. Как этот нахал посмел?..

Гарри вздрогнул, услышав угрожающий тон.

– Успокоить Вас, – прошептал он. – Только успокоить, ничего больше. Извините, сэр, – последние слова он прошептал, но Снейп ясно слышал глубокую печаль. Поэтому, когда мальчик повернулся к своему углу, голос Снейпа остановил его.

– Подожди, Поттер.

Гарри снова обернулся и поднял взгляд на профессора. Долгие мгновения стояла полная тишина.

– Спасибо, – наконец пробормотал Снейп, и на этот раз именно он отвернулся от застывшего Гарри.

Между ними снова повисла долгая и неловкая тишина. Ни один из них не знал, как начать разговор или что нужно сделать или сказать. Гарри с очевидным усилием дополз до своего угла и сел там, подтянув колени к груди. Грудь от движения заболела, но ему было слишком холодно, чтобы обращать на это внимание. Он плотно обнял колени и закрыл глаза. Эта поза оказалась наиболее удобной против холода, окружавшего его и проникающего под кожу, до самых костей.

В подземельях всегда холодно, это тоже не было исключением, а остатки одежды не могли прикрыть замерзшее тело. Через некоторое время Гарри весь дрожал.

Он не замечал, что мастер зельеварения смотрит на него, пока тот не вздохнул и не кашлянул, чтобы привлечь внимание Гарри.

– Поттер, не возражаете, если я сяду рядом? – тихо спросил он.

Гарри только кивнул. Ему было все равно. Снейп неторопливо встал, иногда шипя от той же самой боли, что и Гарри, осторожно наклонился, чтобы подобрать с пола рваную мантию, брошенный там два дня назад. Мантия была жесткой от запекшейся крови и крайне грязной, но у них это была единственная доступная им вещь, напоминавшая одеяло. Снейп сел рядом с дрожащим мальчиком и плотно обернул мантию вокруг них обоих. Он старался не касаться Гарри, но мантия была недостаточно большой, чтобы отодвигаться, и мальчик нуждался в чем-то потеплее мантии, поэтому Снейп позволил их бокам коснуться в созданном им коконе.

– Поттер, я думаю, мы должны поговорить, – сказал он мягко, завершив пристраивать мантию.

Гарри опять кивнул, и отчаянно постарался не думать о неловкости ситуации.

– О чем Вы хотите поговорить, сэр? – спросил он, опустив взгляд на свои коленки.

– Вы помните вопрос, который задали мне вчера?

– Этот разговор был вчера? – с притворным недоверием спросил Гарри. – Мне кажется, что это было два или более дня назад. Или годы назад…

– Время обманчиво, Поттер, – слабо улыбнулся Снейп. – Но насчет моего вопроса. Вы помните…

– Какой вопрос, сэр? – прервал его Гарри и зевнул. – У нас был весьма долгий разговор со многими вопросами.

– Ваш вопрос, на который я сейчас хочу ответить, был связан с моими делами как Пожирателя Смерти, – устало объяснил Снейп.

– О, – Гарри вздрогнул. – И…, сэр…, почему вы хотите рассказать об этом?

Снейп провел рукой по волосам. Действительно, почему? Но он отогнал эту мысль.

– Я думаю, лучше для нас обоих, если я расскажу Вам об этом вместо Волдеморта. Вы так не думаете?

– Конечно, сэр. Но вы не должны рассказывать об этом, если не хотите. Я знаю, что цель Волдеморта… И я не буду винить Вас, сэр, независимо от того, что он скажет о Вас или сделает со мной. Мне это не волнует. Я никоим образом ему не верю.

Снейп опустил голову, неспособный говорить. Было так много общего между Поттером и Квайетусом, и это сходство мучило его. Самоотверженность, доброе сердце, заботливость… И он ненавидел этого мальчика четыре долгих года… и, конечно, ненавидел бы его до последнего курса, если бы не этот «несчастный случай». Непонятное чувство поднялось в его груди перед тем, как исчезнуть, и сердце заболело.

Все было так странно… Он БЫЛ злым ублюдком и не должен был так себя вести! Предполагалось, что у него нет сердца! Не говоря уже о болящем сердце! Но он не мог изменить это чувство. И, как он понял, даже не хотел.

– Слушай, – медленно начал он, точно не зная, как продолжить. – Я ценю Ваше доверие, но… Я действительно не заслужил его. И Волдеморт знает это.

– Профессор, – Гарри опять перебил его суровым тоном, – я не думаю, что это то место, где мы должны обсуждать заслуженность. Это бессмысленно. Я не собираюсь беспокоиться из-за слов Волдеморта и доверяю Вам потому, что… потому что Вы со мной в этом аду, и Вы оказались в таком положении только из-за меня. У меня нет причин не доверять Вам, – неуверенно пробормотал он последние слова. Он действительно до этого момента не знал, почему доверяет Снейпу, но его слова имели смысл.

Снейп с любопытством уставился на мальчика. Сколько ему лет? Тридцать? Сорок? Невероятно, что ему только 15. Он покачал головой.